Интервью с Еленой Трегубовой

У журналистки Елены Трегубовой пишущей книги в газетном жанре - смотрите ее популярные "Байки кремлевского диггера" и недавно вышедшее "Прощание кремлевского диггера" - репутация вечной путинской невесты. Образ, который она если и не сама выдумала, то уж точно старается эксплуатировать всеми силами.
Директор Ad Marginem

Андрей Сотников – Лена, как Вы считаете, почему российские журналисты не стремятся становиться писателями, как это обычно существует во всем мире?

Лена Трегубова – Действительно, мечта любого уважающего себя европейского или американского журналиста - издать журналистское расследование, большую монографию в виде книги - и это, на мой взгляд, естественная цель любого журналиста. Российские к этому не стремятся, вероятно, прежде всего потому, что с материальной точки зрения это абсолютно бессмысленно. Большинство наших писателей влачат нищенское существование и журналистам пополнять их ряды не очень-то хочется. Что касается меня, то у меня не было цели, стать журналистом для того, чтобы потом стать писателем. Я всю жизнь мечтала быть писателем, а журналистика была просто такая противная повинность, как служба в армии, которую я должна была пройти. К счастью, она уже закончилось.

А.С. - Насколько изменилась Ваша жизнь после выхода первой книги?

Л.Т. - Просто я стала очень счастливым человеком.

А.С. - Вы не делали попыток поступать в литературный институт?

Л.Т. - Худшего гадюшника, чем этот институт я не знаю. У меня там училась близкая подруга. Туда пристраивали не самых одаренных детей, не самых одаренных родителей. Очень приличным местом из творческих Вузов в перестроечное время был, как это не смешно, Полиграфический институт. Именно там был рассадник хороших людей.

А.С. - Недавно Вы выпустили вторую книжку "Прощание кремлевского диггера", значит ли это, что диггер ушел в подполье?

Л.Т. - С некоторых пор я перестала делиться своими творческими планами, после того как в одном интервью сказала, что собираюсь опубликовать следующую книжку и через несколько дней перед моей дверью что-то взорвалось. Думаю, диггер должен немного отдохнуть, он снял спецовку, снял свою шапочку, и решил заняться личной жизнью.

Вечная путинская невеста

А.С. - В связи с этим вопрос, скажите, Вы замужем? Я просмотрел не одно Ваше интервью, но ни где не нашел ответ на этот вопрос.

Л.Т. - Я считаю, что это провокационный вопрос, я его стесняюсь - если можно, я не буду на него отвечать.

А.С. - Можно узнать, где Вы сейчас живете, здесь или “там”?

Л.Т. - Я приняла глобальное решение, что я живу в Москве - это моя страна, это мой город, - без Москвы у меня скоро начинается "ломка". Я не могу кому-то позволить диктовать, где мне жить. Если бы я уехала после взрыва - а я уезжала на несколько недель как бы по делам, - то обратного пути у меня бы уже не было.

На свободе, в России и живая

А.С. - Еще не нашли бандитов, которые устроили взрыв у вашей квартиры?

Л.Т. - Какие же это бандиты, это мои главные менеджеры по пиару! Я надеюсь, что они еще что-нибудь устроят. После того как НТВ сняло обо мне вторую передачу, мои друзья стали подозревать, что я проплатила в Кремле годовой абонемент на раскрутку своего имени. Мне кажется, что все это не случайно, что есть какая-то команда из Кремля и порой мне кажется, что Путин остается тайным моим поклонником. Иначе, почему я на свободе, в России и живая.

А.С. - А что делает милиция, для поиска этих бандитов?

Л.Т. - Меня недавно вызывали в УВД одного из районов, какое-то жуткое подвальное помещение, где с меня в самую последнюю очередь взяли свидетельские показания, после того как опросили всех сумасшедших старушек нашего дома. Естественно, что они никого не нашли, - ничего другого я и не ожидала.

А.С. - А теперь позвольте задать вам “личный вопрос”, скажите, как вы встречаете Новый год. Потому что я не умею праздновать этот праздник. Это трагедия всей моей жизни

Л.Т. - Я встречаю его на рабочем месте.

А. С. - Вы предполагали, что у "Юкоса" будет столь печальный конец?

Л.Т. - Да, я ожидала, что дело "Юкоса" будет повернуто именно так, а не иначе - читайте классику, "Прощание кремлевского диггера", страница 211, - что именно государство станет главным пайщиком "Юкоса". Товарищ Путин создает свою нефтяную семью и к тому времени, когда его президентский срок подойдет к логическому завершению, - он прекрасно понимает, что ни что не вечно, даже КГБ, он хочет стать крупнейшим олигархом.

А.С. - Знаете ли Вы о деле "Юкоса" что-то такое, о чем молчат наши СМИ?

Л.Т. Знаю только то, что друзей моих друзей, которые просто работали в "Юкосе", они даже не имели права подписи, вызывали на допрос, сажали за стол, закрывали дверь и уходили на восемь часов. Кто-то периодически заглядывал: "А, вы еще сидите, ну ждите-ждите, за вами скоро придут…". То есть еще не пытают, но дают понять, что традиции сохранены. В отличие от терактов, которые они не умеют предотвращать, держать людей в страхе они умеют. Так что сотрудникам "Юкоса", которые не успели спешно эвакуироваться, теперь не позавидуешь.

Десерт для президента

А.С. - Лена, Вы не боитесь однажды стать литературным Ходорковским?

Л.Т. - В том смысле, не боюсь ли я оказаться за решеткой? Вы знаете, я подозреваю, что до конца моей жизни мои родители будут этого опасаться. Пришло то время, когда у Путина освободились руки для десерта. Я отдавала себе отчет в этом, когда садилась писать книгу, и я этот выбор сделала.

А.С. - По всей видимости, Вы должны входить в "Комитет 2008"?

Л.Т. - Нет, я оттуда благополучно вышла. Раза два я была на их заседаниях, но там такая болотистая, безнадежная атмосфера, что я очень скоро дезертировала, и даже отключила телефон, чтоб они меня не нашли. Там есть один человек, который на сегодняшний день обладает уникальным качеством потенциального лидера. Это Гари Кимович Каспаров: он не боится собственной тени, у него нет политических амбиций, он для этого слишком известен. И еще, это единственный человек, кто после Беслана внятно высказался об этом событии, сказав, что обращение Путина к нации после Беслана должно было заканчиваться одной единственной фразой: "И поэтому я подаю в отставку".

А.С. - Вы действительно считаете, что отделение Кавказа от России, это единственно возможный способ прекратить войну в Чечне?

Л.Т. - Я считаю, что мы должны отпустить Кавказ. Если не хотим, что бы наши братья, наши любимые гибли в этой бессмысленной войне.

А.С. - А разве их кто-то удерживает? В прошлом году с палаткой и спальником я объездил несколько кавказских республик, граничащих с Чечней, много встречался с простыми людьми и нигде я не заметил ни малейшего желания выйти из состава России, а напротив, я бы сказал, что быть в ее составе - это предмет их основной гордости. А что касается терроризма и Чечни. Здесь все очень сложно. Я вот сам из Сибири, предположим, что у меня есть большие деньги, и я организовал террористические группировки, которые каждые полгода будут проводить террористические акты в столице и других городах России, но ведь это еще недостаточный повод, чтобы отделять Сибирь от России.

Л.Т. - Не знаю, может быть, Вы и правы - война, это всегда очень сложно, но... ведь гибнут люди.

А.С. - Вы производите впечатление человека, оказавшегося в нужное время в нужном месте. Как Вы думаете, в непутинское время Вы могли бы быть так же популярны?

Л.Т. - Должна сказать, что для меня известность не самоцель. Хотите верьте, хотите нет, но известность - это просто некий рычаг воздействия на ситуацию, это способ сказать то, что я думаю настолько громко, чтобы меня услышал весь мир. Вот и все. Я цинично использую свою известность. Возможно, в другую эпоху я бы писала абсолютно другие книжки. Но я почувствовала, что сейчас нужна своей родине именно в такой роли, и, как мне кажется, родина это тоже почувствовала.

Писатель наполовину

Слово издателя книг Елены Трегубовой, директора издательства "Ad Marginem"…

Я прекрасно понимаю, что у тех горячих книг, которые пишет лена Трегубова, есть свой срок. В России сегодня с книгами происходят какие-то странные вещи, книги перестают быть горячим, живым продуктом, вокруг которого культура себя как-то организует. Чтение становится или очень интимным занятием, или наоборот массовым. И здесь, как мне кажется, Лена Трегубова нашла очень интересный выход. Год назад, когда издавалась ее первая книга, люди жутко интересовались политикой, смотрели телевизор, читали газеты, и книга для Лены, как она мне сказала, была ее личной газетой, - и это мне показалось очень интересной формой. Потому что другой наш автор говорит, что для него книга - это его личный глянцевый журнал. Для кого-то книга является его личным спектаклем или телевизионной передачей. Я в этом вижу попытку думать о книге не как о книге, а как о какой-то другой форме культуры. Мне кажется, что сегодня выживают только те книги, которые не являются книгами, а являются странными кентаврами, где половина книга, а половина еще что-то другое.